Пропавший этап
В маршруте звучат документальные рассказы родственников жертв Сандормоха, записанные в 1999 году на Дне Памяти, – а также воспоминания исследовательницы Ирины Флиге, записанные в 2020 году.
Также в маршруте впервые в таком объеме публично представлены документы из следственного дела по обвинению сотрудника ленинградского НКВД М.Р. Матвеева, сотрудников НКВД Карелии А.Ф Шондыш, И.А. Бондаренко и др. – где изложены подробности обращения с приговоренными в изоляторе Медвежьегорска и последующих расстрелов в Сандормохе.
Чтобы выйти на маршрут, найдите ворота с указателем “Пропавший этап”:
Монастырь
С. М. Прокудин-Горский. Общий вид Соловецкого монастыря [от острова Бабий]. 1916 год
В 1920 году в Соловецком монастыре расположился лагерь для политических заключенных. В результате пожара в 1923-м главный собор потерял купола и кресты, вместо них башенки заколотили досками. В 1997 году на купюре в 500 рублей Соловки так и предстали без куполов и крестов. И только через 13 лет, в 2010 году, лагерь на купюре заменили на монастырь.
Купюра 500 рублей 1997 года. Источник
В 1937 году в ходе Большого террора сюда, как и в другие места, были спущены квоты. Администрация должна была отобрать около 1000 человек к суду тройки, который этих людей приговаривал к расстрелу. Потом квота увеличилась, всего были отобраны и приговорены 1825 человек. Самый крупный этап – 1111 – отправился на материк в октябре.
Корабль
Пароход «Глеб Бокий» Источник
Соловецких заключенных перевозили на пароходе «Глеб Бокий», названном в честь одного из первых чекистов, который руководил террором ещё при Ленине. Бокий считался куратором Соловков и, по совпадению, был расстрелян буквально через неделю после расстрела основной части соловецкого этапа. Пароход к тому моменту сменил имя на С.Л.О.Н., затем на «Николай Ежов». Ежов, который подписал указ о начале Большого террора, тоже был расстрелян, три года спустя.
Исчезновение
С момента отплытия след заключённых терялся. Ходили легенды, что баржа с ними была затоплена, или что их отправили в Сибирь. Родственники ничего не могли узнать. На запросы им отвечали «не числится». Это была характерная формулировка именно для Соловков. В других местах отвечали «10 лет без права переписки». Как и «не числится», это всегда означало расстрел.
Поезд
Вениамин Иофе. Источник: Архив Фонда Иофе
В 1989 году основатели петербургского «Мемориала» Вениамин Иофе и Ирина Флиге отправились в Карелию на Первые Дни памяти и открытие Музея соловецкого лагеря. Он был совсем маленьким, но его появление было символически важным. Туда же ехали и родственники соловецких заключенных. Познакомились в поезде, рассказали друг другу свои истории. Выяснилось, что даты смерти в справках у всех почти одинаковые, в пределах одной недели.
Архивы
После этого у Иофе и Флиге ушло несколько лет на то, чтобы найти другие данные этого массового расстрела. Они постоянно следили за публикациями, и в 1996 году в одной из новых книг нашли упоминание папки с материалами суда над карельскими расстрельщиками. Они запросили эту папку в архиве НКВД Карелии. Папку выдавали нехотя, не позволяли много копировать, копии приходилось резать, забрать можно было только обрезки – так называемую «лапшу».
Суд над расстрельщиками
Из показаний одного из исполнителей расстрелов Н.Н. Миронова. Источник: Протокол судебного заседания Военного трибунала войск НКВД СССР Ленинградского округа. 24–26.05.1939. Архив УФСБ по Республике Карелия. Фонд Следственных дел. Д.№11602. Т.4. Лист дела не зафиксирован
Суд над расстрельщиками, стенограмма которого была в папке, носил фарисейский характер. Их, конечно, не судили за расстрелы, что было бы невозможно внутри той же расстрельной системы – только за превышение полномочий. Вероятно, эти сотрудники просто перешли кому-то дорогу. В суде вскрылась чудовищная жестокость расстрельщиков в обращении с заключёнными: их били, душили, протыкали штыком, везли по пятьдесят человек в кузове, укладывали в ямы и расстреливали.
Обретение
Юрий Дмитриев и свидетели раскопок в дни обнаружения Сандормоха. 2 июля 1997 года. Источник: Архив Фонда Иофе
Сандормохский лес. 2 июля 1997 года. Источник: Архив Фонда Иофе
В документах оказалась и конкретная информация — географическая точка. Один из расстрельщиков вскользь упомянул расстояние от Медвежегорска до расстрельного полигона – 16 километров – и название близлежащей деревни. Исследователи поняли, о какой дороге идет речь. И вскоре выехали искать. К их экспедиции присоединился Юрий Дмитриев, который со своей стороны изучал судьбы репрессированных жителей Карелии, а также заключенных местных лагерей и политических ссыльных. Через пару часов после того, как Иофе, Флиге и Дмитриев приехали на место, Дмитриев обнаружил проседания почвы и понял, что это расстрельные ямы. Начали копать и нашли множество останков, все с простреленными черепами.